«Кто гений, тот злодей», - это сказано как будто о Петре Первом, оставшемся в нашем сознании дерзновенным рыцарем, «прорубившем окно в Европу». Со школьной скамьи мы знаем, как начинался Петр-гений. А Петр злодей? Тот, что хладнокровно слушал стоны пытаемых, собственноручно рубил головы своим жертвам? Откуда он, этот Петр? Не из домашнего ли круга, где вершилась тихая расправа над нелюбимой женой?..
      Мать Петра Алексеевича Романова торопилась женить семнадцатилетнего сына. У тех, кто у власти отношение к браку особое: то нужно укрепиться экономически, то породниться с «нужным» семейством.
      Венчались в маленькой дворцовой церкви Петра и Павла. Рядом с женихом стояла Авдотья Лопухина, дочь окольничего, двумя годами старше своего нареченного. По отзывам современников, была она «принцесса лицом изрядная, токмо ума посреднего и нрава несходного своему супругу».
      Авдотью называли – «упрямая Лопухина». Действительно, эта женщина умела сопротивляться ожесточенно наседавшей на нее судьбе. Часто ее неверно представляют бледной тенью мужа. Этому представлению способствуют нелестные отзывы Петра, к примеру, он называл ее «глупой». Однако редко брошенные жены удостаиваются других характеристик.
      Дошел до нас портрет молодой Лопухиной. Выразительное лицо с резко очерченными бровями и чувственным ртом, безусловно, красиво и значительно. Твердый до суровости взгляд огромных глаз как-то не вяжется с упорно насаждавшимся мнением о «рабски покорной» боярышне из терема, наводившей на мужа тоску нудными разговорами и угождениями. Хотя современники успели заметить, что «любовь между ними была изрядная, но продолжалася разве токмо год», едва отгуляв медовый месяц, новобрачный умчался к любимому озеру.
      Как ни огорчена Евдокия, она шлет Петру нежные письма, прося разрешения приехать к «лапушке моему». Терпеливое желание жены приблизить его к семье немудреными домашними радостями раздражало Петра, но можно ли упрекать женщину за то, что она, как всякая другая, мечтала о своем гнезде под опекой мужа. Рождение сына Алексея в 1660 году дало возможность Евдокии свидеться с Петром. Он приехал на торжества по этому случаю, но ровно на один день.
      В 1661 году она рожает следующего сына – Александра. Мальчик прожил семь месяцев. На его отпевании в Успенском соборе государя Петра Алексеевича, как записал придворный хроникер, «к выходу не было».
      Даже немцы, сподвижники царя по буйным увеселениям, не оправдывали подобного поступка и называли его «прямо неприличным».
      Царицу, Наталью Кирилловну, беспокоила незадавшаяся жизнь сына, она старалась разбудить в нем хотя бы отцовские чувства. Петр остерегался осуждения матери за пренебрежение долгом отца и мужа, но после ее смерти никто не мешал «герру Питеру» пропадать у веселой барышни из немецкой слободы, ловко уступленной ему Лефортом.
      Для Анны Монс Петр не жалеет ничего: деньги, каменный дом, покровительство родственникам. Все к ее ногам. А трон? Путь к нему преграждала нелюбимая и все-таки законная жена Евдокия. Российские законы того времени не давали никакой лазейки. И Петр решил воспользоваться уже отмененным законом, по которому поступление в монашество одного из супругов давало свободу другому (по действующему в то время, наоборот, обрекало второго на безбрачие).
      Церковь сопротивлялась намерению царя. Понимал Петр и то, что царь он или не царь, а люди будут судить его по законам Божьим.
      Авдотья была законной царицей, ничем себя не запятнавшей. Насильственное разлучение дитяти с матерью не могло быть истолковано иначе как злодейство, смертный грех. Вот почему, царь хотел, чтобы все дело свершилось тихо, без огласки. Он пытается добиться добровольного согласия Евдокии уйти в монастырь, но молодая, полная сил, здоровья и жажды жизни женщина наотрез отказывается.
      В упорстве Авдотьи всегда старались видеть нежелание расстаться с высоким положением, забывая, что царевич Алексей не только сын «железного Петра», но и ее, женщины, чья горькая судьба могла лишь обострить любовь к единственному сыну. И все же, судьба ее была предрешена. Бешено мчавшийся по ночной Москве возок не остался незамеченным. Обсуждали и злую долю восьмилетнего Алеши. Горько расплачивались вымолвившие лишнее словечко о личной жизни царя. Безотказно работал петровский всепроникающий сыск.
      И все-таки никакой террор не заставил народ молчать, не мог подавить осуждение того, что сделано «против совести».
      Нравственное преступление, «грех», заслоняло в глазах народа всю гигантскую работу державного властелина. И первой царской виною назвал народ не прелюбодейство с «иноземкою». А жестокость к слабым и подвластным. Поговорка «насильно мил не будешь» не вчера родилась, но через «нелюбовь» нельзя становиться злодеем. И убежден народ, что за обиду слабого, за детские слезы, не будет царю ни счастья, ни душевного покоя. И час расплаты пришел, неожиданно Петр узнает о неверности женщины, ради которой он готов был на все. Ярости его нет предела.
      А тем временем, несмотря на пострижение в монахини и принятие имени Елена, его бывшую жену по-прежнему считают все царицей. Относятся с большим уважением, стараются облегчить ее горькую судьбу.
      Новая любовь, «свет-Катеринушка», смогла заставить Петра забыть неприятные фрагменты старой семейной истории. Сила этой необразованной женщины заключалась в ее исключительной житейской сметке: где промолчать, где уступить, где прикинуться, где извернуться.
      То, что «друг сердешненький» может предать, изменить, Петру, конечно, не могло прийти в голову. Как и то, что незабвенное имя Монс (речь идет о Вили Монсе, брате Анны) – снова вклинится в его жизнь и напрочь разобьет его счастье. Последние месяцы жизни Петра превратились в ад. Умирал он очень тяжело. Не умевший владеть своими страстями, теперь он расплачивался за все вместе, его крики заставляли цепенеть от ужаса.
      Двадцативосьмилетнее заключение Евдокии кончилось, когда на престол взошел внук «железного Петра и упрямой Лопухиной», Петр II. Он назначил бабке большие деньги на жизнь, но Авдотья решила уже не расставаться с черными одеждами и нашла себе приют в Новодевичьем монастыре.

НАЗАД